Го́лем (ивр. גולם) — персонаж еврейской мифологии. Существо из одной из основных стихий (или их смеси, к примеру, лава=земля+огонь), оживлённый каббалистами (или другими магами) с помощью тайных знаний, наподобие Адама, которого Бог создал из глины (праха земного, земли, материи) (притом, что Адам не называется големом).
Согласно одной из гипотез, «голем» происходит от слова гелем (ивр. גלם), означающего «необработанный, сырой материал» либо просто глина. Корень ГЛМ встречается в Танахе (Пс. 139:16) в слове галми (ивр. גלמי), обозначающем «моя необработанная форма». Уже в раннем идише слово гойлем приобрело переносное значение «истукан», «глупый и неповоротливый человек», «болван», перекочевавшее и в современный иврит.
Согласно другой гипотезе, слово происходит от древнееврейского galam — он свернул, завернул.
Другой вариант происхождения слова: само слово пришло из ареала Персидской империи, из восточных легенд (урду گولیمار, индийские и прочие восточные языки). Пример: Пакистан. GOLI (пуля) и MAR (огонь), слово — Голимар (процесс обжигания глины). В связи с увлечениями в Европе с конца XVII века восточными легендами и сказками и их переработкой.
Легенда
Голем — глиняный великан, которого, по легенде, создал праведный раввин Лёв для защиты еврейского народа.
Весьма распространённая, возникшая в Праге еврейская народная легенда об искусственном человеке («големе»), созданном из глины для исполнения разных «чёрных» работ, трудных поручений, имеющих значение для еврейской общины, и главным образом для предотвращения кровавого навета путём своевременного вмешательства и разоблачения.
Исполнив своё задание, голем превращается в прах. Создание голема народная легенда приписывает знаменитому талмудисту и каббалисту — главному раввину Праги, Махаралю Йехуде Бен Бецалелю, который оживил истукана, вложив ему в рот т.н. шем, или тетраграмматон. Голем будто бы возрождается к новой жизни каждые 33 года. Легенда эта относится к началу XVII века. Известны и другие големы, созданные по народному преданию разными авторитетными раввинами — новаторами религиозной мысли. Так, например уже в некоторых текстах «Большого Ключа Соломона», написанных в XVI веке, присутствуют методики по созданию «камня», который создается из глины, крови и иных примесей, этому комку придается форма человека и провозглашается пародийная фраза «да будет человек».
В этой легенде народная фантазия как бы оправдывает противление социальному злу некоторым, хотя бы и робким, насилием: в образе голема как бы легализуется идея усиленной борьбы со злом, переступающая границы религиозного закона; недаром голем по легенде превышает свои «полномочия», заявляет свою волю, противоречащую воле его «создателя»: искусственный человек делает то, что по закону «неприлично» или даже преступно для естественно-живого человека.
Отражение в культуре
Образ голема находит широкое отражение в культуре различных эпох. В частности, големы появляются в следующих произведениях:
Литература
Западноевропейская литература
В западноевропейскую литературу мотив голема вводят романтики (Арним, «Изабелла Египетская»; на реминисценции этого мотива можно указать у Мэри Шелли в романе «Франкенштейн, или Современный Прометей», у Гофмана и Гейне); для них голем — экзотический (немецкая романтика воспринимает очень остро экзотику гетто) вариант излюбленного ими мотива двойничества. В новейшей литературе известны два значительных произведения на эту тему: в немецкой — роман Густава Майринка и в еврейской — драматическая поэма Г. Лейвика.
В романе Томаса Манна «Иосиф и его братья» Яков, уверовав в смерть любимого сына Иосифа, в своём безумии страдания обсуждает с главным рабом Елиезером план воссоздания Иосифа путём создания голема.
«Голем» Майринка по существу — социальная сатира на мессианизм. Он — символ массовой души, охватываемой в каждом поколении какой-то «психической эпидемией», — болезненно страстной и смутной жаждой освобождения. Голем возбуждает народную массу своим трагическим появлением: она периодически устремляется к неясной непостижимой цели, но, как и Голем, становится «глиняным истуканом», жертвой своих порывов. «Голем» — это книга, в которой обретают зловещую реальность древние каббалистические образы и мистическая подоплёка обыденной жизни. Человек, по Майринку, все более и более механизируется жестокой борьбой за существование, всеми последствиями капиталистического строя, и он такой же обречённый, как и голем. Это глубоко пессимистическое произведение следует рассматривать как художественную реакцию на «освободительные идеи» империалистической бойни со стороны средней и мелкой буржуазии.
В 1908 году была напечатана пьеса «Голем» Артура Холичера.
Легенду о глиняном чудище, созданном в Праге в конце XIV века, пересказал для детей нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер.
Станислав Лем написал в 1973 году рассказ «Голем XIV» (Golem XIV).
Русская народная сказка
Очень похожа на легенду о големе сказка о Глиняном Парне и Снегурочке.
Русская литература
В русской литературе можно отметить роман Олега Юрьева «Новый Голем, или Война стариков и детей», в котором големический миф используется для ядовитой цивилизационной сатиры: в романе, среди прочего, рассматриваются три варианта истории Голема, якобы похищенного нацистами (в целях создания «универсального солдата») с чердака Староновой синагоги в Праге. Герой романа, «петербургский хазарин» Юлий Гольдштейн, сталкивается со следами Голема (и с ним самим) и в Америке, и в Петербурге, и в Жидовской Ужлабине — Юденшлюхте, городке на чешско-немецкой границе, где во время войны проводились испытания «големического оружия». Так же у фантастов братьев Стругацких в повести «Понедельник начинается в субботу» имеется упоминание о Бен Бецалеле и Големе.
К образу Голема (в качестве сравнения) нередко прибегает писатель и публицист Максим Калашников. Писатель Климов, Григорий Петрович в романе «Моё имя легион» (глава № 17 «Чистилище») упоминается спец проект 13-го отдела КГБ СССР «Голем».
В романах Вадима Панова очень часто употребляются големы как боевые так и для домашнего обихода. Серия книг » Тайный город»